"Устремленный в небеса" Врубель: о художнике и таинственной "Гадалке"

М.А.Врубель. Гадалка.
1895. Третьяковская галерея

Выразительный взгляд  "Гадалки", запечатленный на полотне  М.А.Врубелем, вот уже более века завораживает многочисленных зрителей в залах Третьяковской галереи. Эта работа, исполненная  художником в 1895 году под впечатлением от постановки оперы Ж.Бизе "Кармен" на сцене Русской Частной оперы, пленяет не только таинственностью самого образа цыганки, но имеет  и свою любопытную историю создания.

     

Загадочное творчество художника будто бы во все времена ускользало от понимания публики, вызывая то ее восторг, то неприятие - как и его работы, сам Врубель отличался особым характером, судьбой.

"Вошел стройный <...> блондин, щеголевато одетый. Запомнилось хорошо, что он был обут как альпинисты, в высоких чулках. По наружности своей он нисколько не походил на художника" - таким было первое появление Михаила Александровича Врубеля (1856-1910) в подмосковном имении Мамонтовых   - "Абрамцево".    Как отмечали современники, он был "отрешенным от жизни человеком". Получив помимо художественного образования – дипломы юридического и историко-филологического факультетов Санкт-Петербургского университета, Врубель в совершенстве владел восемью иностранными языками, разбирался в философии.  Друг художника – Коровин, называл его за исключительные знания и возвышенность мыслей "устремленным в небеса". 

М.А.Врубель.
Фотография. 1890-е

В 1889 году Врубель, только приехав из Киева и  случайно встретив на улице Коровина, принял предложение последнего поселиться у него в мастерской на М.Дмитровке. Невзирая на бедность молодых художников и неприглядную обстановку мастерской, "где одеяло от холода примораживалось к спине" и жила ручная мышь (как вспоминал навещавший их А. Головин), Врубель, лежа на диване, самозабвенно читал сочинения Гомера в оригинале и увлеченно рассуждал об античности… Быт его не тревожил - он мог жить, питаясь водой и хлебом, а потом, получив деньги за проданные работы,  угостить случайных людей в ресторане "Эрмитаж". Сохранились коровинские воспоминания о том, как Врубель купил флакон дорогих  духов "Коти", вылив их в таз с водой,  в них купался; а продав однажды  за бесценок дивный рисунок из "Каменного гостя"  купил себе белые лайковые перчатки, но надев их раз, бросил, сказав: "Как вульгарно…", а из Венеции Врубель привез старинный дамский чулок и  щеголял с ним, носив его в петлице как украшение.

            
Наблюдая за своим другом, Коровин писал:  "Чем более жили мы с Врубелем, тем более я убеждался, что он нездешний жилец, что он пришел к нам откуда-то, издалека, и что вся бездна глубины души его нездешняя, что он пришелец, мимоходом проходящий по путям нашей жизни. Порой внешне он казался таким же, как и все… Он мог дружить со всеми. В ресторанах он мог часами разговаривать с метрдотелем, с промотавшимся игроком, с каким-нибудь помещиком или персидским ханом, с самим содержателем трактира “Теремок” в Сокольниках. Но однажды, познакомившись у меня с Поленовым, он промолчал целый вечер".

   
М.В.Нестеров назвал Врубеля "пушкинской Русалочкой: "что такое деньги, я не знаю". Друг  так вспоминал о нем: "он, такой странный, неожиданный, совершенно бескорыстный, когда получал что-либо от кого-либо, спешил поскорее все истратить".

         

М.А.Врубель. Декоративные панно 

для готического кабинета А.В.Морозова. 1896. 

Триптих "Фауст" -"Мефистофель и ученик", 

"Маргарита", "Фауст"

Однажды получив в 1896 году 5000 рублей за крупный заказ по украшению особняка А.В.Морозова в Подсосенском переулке (панно со сценами из "Фауста" Гёте), Врубель устроил обед в гостинице "Париж" на Тверской, где жил в то время (на этом месте позже находился "Интурист", а в настоящее  - отель "Ритц-Карлтон"). На этот обед он позвал всех постояльцев гостиницы, а также встреченных на улице цыган, гитаристов, оркестр музыки, каких-то военных, актеров. Столы ломились от явств и угощений, от дорогих бутылок вина и шампанского — Врубель угощал всех, приговаривая:

"Как я счастлив. Я испытываю чувство богатого человека. Посмотрите, как хорошо все настроены и как рады!"

Этот обед стоил художнику более этих 5000 рублей, и чтобы до конца за него расплатиться Врубелю пришлось потом еще 2 месяца усиленно работать.

            
Тем не менее, Коровин, отмечая странное, "отрешенное" от жизни состояние  Врубеля, признавал его талант и упрекал многих в жестком отношении к его гениальности. Именно Коровин ввел Врубеля в художественные круги Москвы 1890-х годов, познакомил с В.Д. Поленовым, В.М.Васнецовым, М.В.Нестеровым, В.А.Серовым. Сблизившись с С.И. Мамонтовым, Врубель стал членом Абрамцевского кружка и активно работал в абрамцевской гончарной мастерской. Оказавшись в театральных закулисьях Русской Частной оперы, также организованной С.И.Мамонтовым, он встречает там свою будущую жену – певицу Н.И.Забелу-Врубель, запечатленную им в нетленном образе "Царевны-Лебедь".
          

Покровительство Мамонтова помогает Врубелю экспонировать отвергнутые цензурой монументальные панно "Микула Селянинович" и "Принцесса Грёза" на Всероссийской Художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году, в специально построенном для них павильоне.

Сейчас мозаики, сделанные с этих панно, украшают фризы московской гостиницы "Метрополь".

              
Несмотря на резкую критику своих работ, Врубель не стал злым, оставался всегда остроумным, много смеялся. "Временами Врубель, конечно, сердился. Но – странная вещь! – чаще на плохо пришитую пуговицу, чем на не понравившуюся ему мысль или неприятное в человеке… Когда ему бывали неприятны чьи-нибудь слова, он опускал голову и торопился перевести разговор на другую тему. Он никогда не спорил с художниками. При Репине, Васнецове, Сурикове, встречаясь у Мамонтова, он обычно не участвовал в общей беседе. Во время подобных встреч – на людях – он выглядел иностранцем, чужаком, появившемся в русской среде откуда-то со стороны…"

Гостиница "Метрополь". Мозаичный фриз
М.А.Врубеля "Принцесса Греза". Современный вид.

Характерен эпизод работы Врубеля над заказанным Саввой Ивановичем портретом своего брата – Николая. Известно, что живописец неохотно брался за исполнение подобных просьб, но после долгих уговоров согласился. Каждый день Николай Иванович приходил в мастерскую и часами позировал Врубелю, все более влюбляясь в собственное изображение. Придя как-то к назначенному времени для  очередного сеанса, Николай Иванович с ужасом увидел на стоящем на мольберте холсте со своим портретом только что написанную сидящую цыганку-гадалку. На шумные негодования Мамонтова Врубель спокойно ответил: "Не могу больше писать ваш портрет, осточертел он мне".

Так,  в 1895 году появилась картина "Гадалка"!