 |
| Мария Михайловна Нестерова, мать художника |
В тихий весенний вечер 19 мая 1862 года, в
Уфе, в купеческой семье Нестеровых произошло событие: появился на свет божий
новый член семьи. Этим новым членом нестеровской семьи и был я. Меня назвали
Михаилом в честь деда Михаила Михайловича Ростовцева.
Родился я десятым. Было еще двое и после, но, кроме сестры и меня, все дети умерли в раннем детстве.
Род наш был старинный, купеческий: Нестеровы шли с севера, из Новгорода, Ростовцевы - с юга, из Ельца.
Помнить себя я начал лет с трех-четырех. До двух лет я был слабым, едва выжившим ребенком. Чего-чего со мной ни делали, чтобы сохранить мою жизнь! Какими медицинскими и народными средствами ни пробовали меня поднять на ноги, а я все оставался хилым, дышащим на ладан ребенком.
Пробовали меня класть в печь, побывал я и в снегу на морозе, пока однажды не показалось моей матери, что я вовсе отдал богу душу. Меня обрядили, положили под образ. На грудь положили небольшой финифтяный образок Тихона Задонского. Мать молилась, а кто-то из близких поехал к Ивану Предтече заказать могилу возле дедушки Ивана Андреевича Нестерова.
Родился я десятым. Было еще двое и после, но, кроме сестры и меня, все дети умерли в раннем детстве.
Род наш был старинный, купеческий: Нестеровы шли с севера, из Новгорода, Ростовцевы - с юга, из Ельца.
Помнить себя я начал лет с трех-четырех. До двух лет я был слабым, едва выжившим ребенком. Чего-чего со мной ни делали, чтобы сохранить мою жизнь! Какими медицинскими и народными средствами ни пробовали меня поднять на ноги, а я все оставался хилым, дышащим на ладан ребенком.
Пробовали меня класть в печь, побывал я и в снегу на морозе, пока однажды не показалось моей матери, что я вовсе отдал богу душу. Меня обрядили, положили под образ. На грудь положили небольшой финифтяный образок Тихона Задонского. Мать молилась, а кто-то из близких поехал к Ивану Предтече заказать могилу возле дедушки Ивана Андреевича Нестерова.
 |
Иван Андреевич Нестеров, городской
голова г.Уфы, дед Михаила Нестерова |
Но случилось так: одновременно у тетушки Е.
И. Кабановой скончался младенец, и ему тоже понадобилась могилка. Вот и
съехались родственники и заспорили, кому из внуков лежать ближе к дедушке Ивану
Андреевичу...
А той порой моя мать приметила, что я снова
задышал, а затем и вовсе очнулся. Мать радостно поблагодарила бога, приписав
мое воскрешение заступничеству Тихона Задонского, который, как и Сергий
Радонежский, пользовался у нас в семье особой любовью и почитанием. Оба
угодника были нам близки, входили, так сказать, в обиход нашей духовной жизни.
С этого счастливого случая мое здоровье стало крепнуть, и я совершенно поправился.
С этого счастливого случая мое здоровье стало крепнуть, и я совершенно поправился.
Текст воспроизводится по изданию: Михаил Нестеров. О пережитом. 1862-1917 гг. Воспоминания. - М.: Молодая гвардия, 2006. С. 31-32.
Комментарии
Отправить комментарий