Воспоминания Михаила Нестерова о матери: "Никто и никогда так не слушал меня, не понимал моих юношеских планов, художественных мечтаний, как она..."

Мария Михайловна Нестерова,

 мать художника

К моей матери я питал особую нежность в детстве, хотя она и наказывала меня чаще, чем отец, за шалости, а позднее, в юности и в ранней молодости, мать проявляла ко мне так круто свою волю, что казалось бы естественным, что мои чувства как-то должны были бы измениться. И, правда, эти чувства временно переменились, но, однако, с тем, чтобы вспыхнуть вновь в возрасте уже зрелом.

В последние годы жизни матери и теперь, стариком, я вижу, что лишь чрезмерная любовь ко мне заставляла ее всеми средствами, правыми и неправыми, так пламенно, страстно и настойчиво препятствовать моей ранней женитьбе и вообще искоренять во мне все то, что она считала для меня - своего единственного и, как она тогда называла меня, ненаглядного - ненужным и неполезным.

В раннем моем детстве я помню мать сидящей у себя в комнате за работой (она была великая мастерица всяких рукоделий), трогательно напевавшей что-то тихо про себя; или она была в хлопотах, в движении, обозревающая, отдающая приказания в своих владениях, в горницах, на дворе, в саду. Ее умный, хозяйский глаз всюду видел и давал неусыпно себя чувствовать. 

Особенно прекрасны были годы ее старости, последние годы жизни ее. Тогда около нее росла внучка, моя дочь от покойной жены. Вся нежность, которая когда-то, по каким-то причинам была недодана мне, - обратилась на внучку. Какие прекрасные картины и доказательства горячей любви я находил в мои приезды в Уфу уже из Киева, где я принимал тогда участие в росписи Владимирского собора. Тогда мною были написаны уже и дали моим старикам большое удовлетворение и "Пустынник", и "Варфоломей".

Михаил Нестеров с дочерью Ольгой

1888–1890

Какие слова, ласку не видал я тогда дома и лично, и в лице моей маленькой дочери Ольги... Каких яств не придумывала изобретательность матери в те незабвенные дни, каких прекрасных задушевных разговоров не велось тогда между нами... Мне казалось, да и теперь кажется, что никто и никогда так не слушал меня, не понимал моих юношеских планов, художественных мечтаний, как она, необразованная, но чуткая, жившая всецело мною и во мне - моя мать. Сколько в ней в те дни было веры в меня, в мое будущее. 

Мне удалось быть около нее в последние дни и часы ее жизни и слышать самые лучшие, самые прекрасные слова любви, ласки, обращенные ко мне. Умирая, она сознавала и была счастлива тем, что ее "ненаглядный" нашел свой путь и пойдет по нему дальше, дальше, пока, как и она, не познает "запад свой"!.. Царство ей небесное, вечный покой! 

Текст воспроизводится по изданию: Михаил Нестеров. О пережитом. 1862-1917 гг. Воспоминания. - М.: Молодая  гвардия, 2006. С. 48-50