К 165-летнему юбилею выдающегося живописца Виктора Михайловича Васнецова: художник – сказочник, певец старорусского быта, реформатор монументального религиозного искусства...



В.М.Васнецов. Автпортрет. 1873

" - Послушайте, зачем Вам быть священником? Ведь священников, православных и католических, хороших и плохих, и без вас много, а вот людей с такими большими художественными способностями, как у Вас, и хороших художников немного. Бросьте Вы нашу семинарию, поезжайте в Питер и поступайте в Академию Художеств. Это Ваше настоящее дело!" – так ссыльный польский художник Эльвиро Андриолли убеждал  своего помощника по росписи храма в с.Рябово Виктора Васнецова, юного семинариста.

С этого начала слагаться   творческая биография выдающегося живописца Виктора Михайловича Васнецова, чей 165-летний юбилей мы празднуем сегодня, 15 мая 2013 года!  Художник – сказочник, певец старорусского быта, реформатор монументального религиозного искусства, Виктор Михайлович в жизни был невероятно простым и обаятельным человеком.   

Еще робким юношей приехав в Петербург и сдав все экзамены в Академии Художеств,  он побоялся  зайти в Канцелярию, чтобы узнать  результаты своего поступления.  Как художник вспоминал в старости: "..уж очень важными особами казались мне тогда все эти чиновники и простые служители и сторожа, все в расшитых золотом мундирах!" Лишь через год, вновь подав документы на поступление, ему сказали, что он зачислен еще в прошлом году! Вся природная скромность и деликатность Виктора Михайловича Васнецова сказалась в этом эпизоде его жизни.
С развитием  живописного таланта, все возрастающей славой мастера и признание за ним определенного  стиля  в искусстве – "васнецовского" , Виктор Михайлович к своим успехам относился более чем сдержанно. На восторженные отклики публики и сравнения его произведений с  работами Рафаэля, русский художник,  отшучиваясь,  говорил: "Ну, где уж там – Рафаэль, хоть бы Корреджо-то быть".   

"Характер у Васнецова был живой, общительный", - вспоминал о нем современник. "Любил он пошутить, и когда был в ударе, сыпал остротами, как из рога изобилия.  Шутки его над ближними были всегда безобидны. Комизм их заключался в неожиданности и в том, что сам он сохранял при этом серьезный вид". На домашних спектаклях в доме Мамонтова  он блистал в  своих сценических образах – самым удачным и запоминающимся для абрамцевской
молодежи оказалась исполненная им роль Деда Мороза в постановке "Снегурочка". Сам, высокий типичный северянин - вятич, по воспоминаниям современников имел "иконописную внешность", "с рыжевато-светлыми волосами, висящими словно мочалки по бокам длинного, скорее красивого лица, с прямо глядящими на вас глазами. Голос гнусавый и говор совсем особенный". В доме Третьяковых прислуга прозвала его "дровосеком" и "лесовиком", а вот одной из дочерей показался "лешим".

В.М.Васнецов.
Иван царевич на Сером волке
1889

С семейством Третьяковых у Васнецова были теплые отношения, исполненные взаимного уважения и интереса друг к другу. Виктор Михайлович был частым гостем дома в Толмачах, в разговорах  был предельно открыт и искренен, охотно говорил о своих планах и мечтах. Большим подарком для Васнецова – страстного любителя музыки всегда была игра на рояле дочери Третьякова – Веры Павловны, ставшей  прообразом героини полотна "Иван Царевич на Сером волке" (1889, Третьяковская галерея). Когда она вышла замуж за выдающегося пианиста и дирижера  Александра Ильича Зилоти  (кстати, открывшего в свое время талант юного С.В.Рахманинова) Васнецов с упреком сказал 20-летней  Вере Павловне: "А я думал, что Вы любите музыку больше всего на свете; а вот вы любите музыканта и изменяете своей музыке. Это  - великое разочарование! Я не хочу Вас больше видеть!". 
 

Переехав в Киев в связи с росписями Владимирского собора, общение между семьями Васнецова и Третьякова не прекращается,  в обширной переписке звучат многочисленные слова сочувствия и поддержки в трудные минуты и желание  поделится случившимися радостными событиями.  Неоднакратно Васнецов пишет о том, как ему не хватает музыки: "Тоскую <…> о музыке, иногда очень и очень хочется послушать Бетховена или Баха, или Моцарта из хороших рук!" - писал он в октябре 1885 года. Или в декабре того же года: "Как бы было хорошо для меня теперь слушать великую музыку. Как я рад был теперь приютиться у печки между двумя столиками (моё обыкновенное место) и слушать Баха, Бетховена, Моцарта, слушать и понимать, что волновало их душу, радоваться с ними, страдать, торжествовать; понимать великую эпопею человеческого духа, рассказанную их звуками….музыкой можно лечиться!"
 

Сам Васнецов  не владел музыкальными инструментами и не пел. Только у себя дома, работая над картиной "Богатыри" (1881- 1898, Государственная Третьяковская галерея), иногда увлекался и начинал что-нибудь напевать – сначала тихо, а потом все громче и громче. Виктор Михайлович  над этой своей слабостью иронизировал и однажды рассказал забавный случай из жизни: "Работаю я, работаю и незаметно для самого себя распелся. А маленький Миша (сын художника – прим. М.Ч.) шести лет, игравший тут же, в углу, подходит ко мне и совершенно серьезно говорит: "Папа,  не пой. Когда ты поешь, мне делается страшно!"

В.М.Васнецов. Богатыри. 1881-1898

Любопытно представить себе атмосферу мастерской в доме-тереме Васнецова (построенного по собственному проекту художника в 1894 году), где и произошел этот забавный  эпизод.  Поднявшись по винтовой лестнице в обширную комнату с верхним светом, мы до сих пор можем почувствовать обаяние описанной сцены – старинные сундуки и резные лавочки,  букеты сухоцветов и огромный аквариум с золотыми рыбами;  древние иконы и сказочные полотна  мастера "Змей Горыныч" "Спящая царевна",  смотрящие на зрителя со стен;  деревянная лестница, которую использовал художник для работы над крупноформатными холстами; стоящий на мольберте  его портрет, исполненный его близким другом М.В.Нестерова…..не услышим лишь только пения хозяина дома!