Михаил Нестеров о своем роде...

Иван Андреевич Нестеров,

городской голова г.Уфы,

 дед Михаила Нестерова

Дед мой Иван Андреевич Нестеров был из крестьян, и род наш был крестьянский, новгородский. При Екатерине II Нестеровы переселились из Новгорода на Урал и там на заводах закрепились. Про деда известно, что он вышел в вольные, был в семинарии, позднее записался в гильдию и, наконец, был Уфимским городским головой лет двадцать подряд.

По рассказам, он был умен, деятелен, гостеприимен, отличный администратор, и будто бы однажды известный граф Перовский, оренбургский генерал-губернатор, посетив Уфу, нашел в ней образцовый порядок и, обратившись к деду, сказал так:

- Тебе, Нестеров, надо быть головой не здесь, а в Москве! 

По сохранившемуся портрету дед был с виду похож на администраторов того времени. Изображен в мундире с шитым воротником, с двумя золотыми медалями. Он имел звание "степенного гражданина".

Очень любил общество, у него, по словам отца и тетки, давались домашние спектакли, и в нашей семье долго сохранялась афиша такого спектакля, напечатанная на белом атласе. Шел "Ревизор". Среди действующих лиц были дядя мой Александр Иванович (городничий) и мой отец (Бобчинский).

Дед не был купцом по призванию, как и ни один из его сыновей. Умер он в 1848 году от холеры.

У него было четыре сына. Из них старший - Александр Иванович - был одарен чрезвычайными способностями. Он отлично играл на скрипке, будто бы сочинял - композиторствовал. Играл на сцене бесподобно, особенно роли трагические ("Купец Иголкин" и другие). Любил читать и не любил торговли. Судьба его была печальна…

Репин Илья Ефимович
Портрет художника Н.Н.Ге
1880

Он жил у нас в доме после ссылки уже стариком. Все пережитое наложило след на его здоровье, психически он не был в порядке. Внешне он в те дни напоминал мне собой художника Н.Н.Ге. Те же манеры, та же голова с длинными волосами, даже пальто, вместо пиджака, точь-в-точь, как у Ге в последние годы его жизни. Его героем в то время был Гарибальди, личными врагами - Бисмарк и папа Пий IX. Жестоко им доставалось от старого "революционера".

Дядя и стариком любил играть на скрипке, для чего уходил летом в сад. Зимой любил баню и после полка любил выбежать на мороз, окунуться в сугроб и затем - опять на полок. И это тогда, когда ему было уже за семьдесят. Умер он глубоким стариком в Уфе же. 

Дядя Константин Иванович - был врач-самоучка. 

Из теток - Елизавета Ивановна Кабанова отличалась, как и дядя Александр Иванович, либеральными симпатиями. Тетка Анна Ивановна Ясеменева, напротив, была консервативна. В молодости она хорошо рисовала акварелью, и для меня было большой радостью иметь ее рисунок… Несомненно, ее рисунки в раннем детстве оставили какой-то след во мне. 

Деда Михаила Михайловича Ростовцева я не помню. Знаю от матери, что Ростовцевы приехали в Стерлитамак из Ельца, где дед вел большую торговлю хлебом, кажется, у него были большие гурты овец. Он был с хорошими средствами. Был мягкого характера и, видимо, очень добрый. Вот и все, что я знаю о нем.

О бабушках я ничего не помню, они умерли задолго до моего рождения. У деда Михаила Михайловича было три сына и три дочери. Старший - Иван Михайлович - бывал у нас, когда приезжал из Стерлитамака. Он был неприветливый, говорят, любил больше меры деньги. 

Второй - Андрей Михайлович - жил на мельнице, и я его не помню, а третий - самый младший, очень добродушный, безалаберный, с большими странностями, богатый, женатый на красавице из дворянок, к концу жизни все спустил, и если не нуждался, то должен был сильно себя сократить. Ни один из дядей Ростовцевых никакими дарованиями себя не проявлял. 

Из дочерей деда Михаила Михайловича старшая - Евпраксия Михайловна - была неизреченно добрая и глубоко несчастная. Я знал ее старушкой и очень любил. Ее время от времени привозили к нам погостить. Она одна из первых видела и по-своему оценила мои живописные способности. Про "Пустынника" она, увидев его, сказала мне: "Старичок-то твой, Минечка, как живой!", и это ему, моему "Пустыннику", было как бы благим напутствием. 

Вторая дочь Михаила Михайловича была моя мать - Мария Михайловна, а третья - Александра Михайловна - наиболее, так сказать, культурная из всех сестер. Александра Михайловна была очень хорошим, умным человеком. Она была замужем за неким Ивановым, человеком редких нравственных правил. Он из небольших почтовых чиновников дослужился до начальника почтового округа, до чина тайного советника и своей справедливостью благородством и доступностью снискал от подчиненных, особенно от низших служащих, совершенно исключительную любовь. Это был один из прекраснейших и самых почтенных людей, каких я знал. Он был красив, скромен и ясен особой ясностью справедливо и честно прожитой жизни.

Текст воспроизводится по изданию: Михаил Нестеров. О пережитом. 1862-1917 гг. Воспоминания. - М.: Молодая  гвардия, 2006. С. 51-54.