Валентин Серов в воспоминаниях современников. Опера "Юдифь"

Олоферн. 1890-е. Один из первоначальных
эскизов костюма для Ф.И.Шаляпина в опере
А.Н.Серова "Юдифь".  Бумага, акварель, гуашь.
22 × 17. Государственный Русский музей

Серов с неизменным вниманием относился к постановкам произведений своего отца — композитора Александра Николаевича Серова. В 1896 году он принял участие в оформлении оперы "Рогнеда" для Русской частной оперы С.И.Мамонтова, а в 1898-м — оперы "Юдифь". 

Савва Иванович пригласил Фёдора Шаляпина сыграть роль ассирийского царя Олоферна. В связи с особым успехом "Юдифи" и повторениями постановки на разных сценах Серов неоднократно участвовал в создании костюмов и декораций к ней.

Из воспоминаний Ф.И. Шаляпина:

"Я готовил к одному из сезонов роль Олоферна в “Юдифи” Серова. Художественно-декоративную часть этой постановки вел мой несравненный друг и знаменитый наш художник Валентин Александрович Серов, сын композитора. Мы с ним часто вели беседы о предстоящей работе. Серов с увлечением рассказывал мне о духе и жизни древней Ассирии. 

А меня волновал вопрос, как представить мне Олоферна на сцене? Обыкновенно его у нас изображали каким-то волосатым размашистым чудовищем. Ассирийская бутафория плохо скрывала пустое безличие персонажа, в котором не чувствовалось ни малейшего дыхания древности. Это бывал просто страшный манекен, напившийся пьяным. А я желал дать не только живой, но и характерный образ древнего ассирийского сатрапа. Разумеется, это легче желать, чем осуществить. Как поймать эту давно погасшую жизнь, как уловить ее неуловимый трепет? 

Шатер Олоферна. 1907
Эскиз декорации к постановке оперы А.Н.Серова "Юдифь"
Бумага, графитный карандаш, акварель, тушь, кисть, перо.
12,9 × 20,9. Государственная Третьяковская галерея

И вот однажды в студии Серова, рассматривая фотографии памятников старинного искусства Египта, Ассирии, Индии, я наткнулся на альбом, в котором я увидел снимки барельефов, каменные изображения царей и полководцев, то сидящих на троне, то скачущих на колесницах, в одиночку, вдвоем, втроем. Меня поразило у всех этих людей профильное движение рук и ног — всегда в одном и том же направлении. Ломаная линия рук с двумя углами в локтевом сгибе и у кисти наступательно заострена вперед. Ни одного в сторону раскинутого движения!
 

В этих каменных позах чувствовалось великое спокойствие, царственная медлительность и в то же время сильная динамичность. Не дурно было бы — подумал я — изобразить Олоферна вот таким, в этих типических движениях, каменным и страшным. Конечно, не так, вероятно, жили люди той эпохи в действительности; едва ли они так ходили по своим дворцам и в лагерях; это, очевидно, прием стилизации. Но ведь стилизация — это не сплошная выдумка, есть же в ней что-нибудь от действительности, рассуждал я дальше. Мысль эта меня увлекала, и я спросил Серова, что подумал бы он о моей странной фантазии?
 

Серов как-то радостно встрепенулся, подумал и сказал:
— Ах, это бы было очень хорошо. Очень хорошо!.. Однако поберегись. Как бы не вышло смешно...

<…> на Москве-реке в театре Солодовникова я играл Олоферна суровым каменным барельефом, одухотворенным силой, страстью и грозным величием. Успех Олоферна превзошел все ожидания".

Источник:
Шаляпин Ф.И. Из книг "Страницы моей жизни" и "Маска и душа" // Валентин Серов в воспоминаниях, дневниках и переписке современников. Л., 1971. Т. 2. С. 279–280.

Автор-составитель публикации - Надежда Мусянкова.