Несмотря на признание и возможность путешествовать по всему миру, И.К.Айвазовский неизменно возвращался в родную Феодосию. Во времена Айвазовского Феодосия была небольшим провинциальным городком, которому художник был предан всегда и которому всю жизнь отдавал деятельную любовь. Н.Н.Кузнецов вспоминает, как Айвазовского чествовали в Петербурге после награждения золотой медалью, и отмечает, что даже теплая атмосфера и признание не могли надолго удержать художника в столице:
 |
| И.К.Айвазовский. Морской берег. 1840 Государственная Третьяковская галерея |
"В Петербурге, по приезде из-за границы после блестящего триумфа И.К. и помещения знаменитой картины его "Хаос" в римскую галерею Ватикана, за что папа Григорий XVI тогда же наградил художника золотой медалью, решено было отпраздновать получение этой медали пиршеством у Панаева и Боткина.
Пир удался на славу. Присутствовавший тут же Гоголь, во время разгара пира, сказал, обращаясь с прочувствованным, полным блестящего юмора спичем к Айвазовскому: -"Исполать тебе, Ваня! Пришел ты, маленький человек, с берегов далекой Невы в Рим и сразу поднял "Хаос" в Ватикане! <...>
- И ведь что обидно, - закончил свою речь Гоголь, после того как Айвазовский бросился ему на шею от восторга, - подыми я в Ватикане хаос, мне бы в шею за это дали, писаке, а Ване Айвазовскому дали золотую медаль..."
Дружба Айвазовского с Гоголем окрепла в этот приезд его в Петербург и вскоре между ними завязалась переписка, которая, впрочем, не долго продолжалась вследствие болезни Гоголя. Вспоминая о возвращении из-за границы в нашу северную Пальмиру И.К.Айвазовского и о встречах его здесь с Гоголем у М.И.Глинки и Кукольника, мы не можем умолчать о кружке "братии", который в 1845 году почти распался. М.И.Глинка сам уехал вскорости концертировать за границу. Кукольник занят был своим изданием "Художественной газеты" и новыми повестями, а К.П.Брюллов предался и всецело отдал себя своим бессмертным работам по украшению Исаакиевского собора. Перестали собираться их веселые приятельские кружки, смолкли остроумные беседы, полные оживления и воодушевления наших друзей. И вот, с наступлением ранней весны того же года, Иван Константинович Айвазовский, по собственным его словам, почувствовал непреодолимое влечение ехать на юг, на родину, на берег любимого и прославленного им на вечное время Черного моря.
Южная природа родного края вызывала в нем это чувство и была неистощимым источником вдохновения для трудолюбивого художника. ''Это чувство или привычка, - говорил он, - было всегда моею второю натурою. Зиму я охотно проводил в Петербурге, работал, развлекался, деля досужее время с моими добрыми знакомыми, но чуть повеет весной и на меня нападает тоска по родине: меня тянет в Крым, к моему любимому Черному морю. Это свойство моей души или, если хотите, требование организма, не раз вызывали милостивые замечания со стороны покойного государя Николая Павловича. - "Ты изленишься, - сказал он мне однажды, - будешь сидеть там сложа руки". На ответ мой, что пребывание на юге не ослабляет моего трудолюбия, император с улыбкой заметил: "Впрочем, живи, где хочешь, только пиши, пиши и не ленись. Ты по пословице: "Сколько волка ни корми, а он все в лес глядит..."
Источник:
"Воспоминания об И.К.Айвазовском профессора Н.Н.Кузьмина", 1901
Комментарии
Отправить комментарий