В.В.Верещагин. Туркестанская серия

22 августа 1867 года В.В.Верещагин был зачислен прапорщиком на службу в распоряжение туркестанского генерал-губернатора К.П. фон Кауфмана и командирован в присоединенные к России области Средней Азии. Художник совершил два путешествия в Туркестан: в 1867–1868 и 1869–1870 годах. Здесь он создал множество рисунков и живописных этюдов с натуры, несмотря на трудные условия путешествия, а также недоверие узбеков и казахов к чужеземцу "кафиру". 

Торжествуют. 1872

Он вел подробный путевой дневник, собирал этнографические и зоологические коллекции, проводил небольшие археологические раскопки. В туркестанских очерках художник писал о необходимости бережного отношения к древним памятникам архитектуры, "между которыми уцелело ещё немало чудесных образцов". Он посылал в газету "Санкт-Петербургские ведомости" корреспонденцию, в которой описывал плачевное состояние самаркандских мечетей, пытаясь привлечь внимание русской общественности к этой проблеме*.

Помимо беглых зарисовок художник писал этюды масляными красками, позволяющие передать кистью ощущение знойного раскаленного воздуха, южное синее небо и весеннюю зелень степей. Удивительно, что яркие по колориту, словно пропитанные солнечным теплом полотна, созданные на основе привезенных из первой поездки по Туркестану этюдов, были написаны в мастерской в конце 1868 – начале 1869 годов при холодном зимнем освещении парижского неба. После второго путешествия Верещагин работал уже в Мюнхене, в мастерской, доставшейся ему от немецкого живописца Теодора Горшельта, а также в загородной студии, построенной Верещагиным в 1871 году для работы на пленэре. В азиатских походах, передвигаясь под палящими лучами южного солнца, Верещагин открыл для себя яркий ослепительный свет, скульптурно подчеркивающий объем, усиливающий фактуру, выявляющий резкие цветные тени. Эти эффекты солнечного освещения стали одним из основных художественных приемов, помогли Верещагину раскрыться как живописцу. П.М.Третьяков писал о работе "Дервиши в праздничных нарядах" 1870 года, что «…поражен был солнечным светом, разлитым по всей картине, и виртуозностью письма»**.

Слева: Узбек, продавец посуды. Этюд. 1873
Справа: Узбекская женщина в Ташкенте. Этюд. 1873

Колорит в туркестанских картинах Верещагина строился на густых, насыщенных цветовых соотношениях и напоминал декоративный узор восточного ковра. Легко сидящая на коне киргизка в высоком белоснежном тюрбане, узбек, торгующий керамической посудой, играющие в поле смуглые дети из племени солонов, статный афганец в полной военной амуниции, древние старцы в белых чалмах - колоритные восточные персонажи предстали перед художником в знойной атмосфере, под прямым потоком солнечных лучей на фоне яркого кобальтово-синего неба. С документальной точностью переданы специфические черты каждого этнического типа, характерные детали национальной одежды, украшений, оружия. Киргизский охотник позировал художнику в нарядном халате (чапан), заправленном по обычаю в широкие штаны (шаровары) и подвязанном сложенным платком-поясом (бельбаг), в белом головном уборе, украшенном цветными полями (калпак), с висящим за спиной ружьем (карамультук)***. Героями картин Верещагина стали странствующие дервиши (дуваны), встреченные на узбекских базарах. Одни из них привлекали внимание на базарах громким молитвенным пением и возгласами, другие, наоборот, молча прославляли Бога, погруженные в медитативное состояние. Верещагин проникал в душные опиумные лавки, спускался в подземную тюрьму зиндан, оказывался свидетелем сцены продажи ребенка-невольника. Все наблюдения за необычной жизнью «туземцев», как называл их Верещагин, накапливались для острых сюжетов будущих картин.

Слева: Двери Тимура (Тамерлана). 1872
Справа: Богатый киргизский охотник с сколом. 1871

Пожалуй, только одна работа выделяется среди жанровых полотен Туркестанской серии - это "Двери Тимура (Тамерлана)" 1872 года, по смыслу приближающаяся к исторической картине. В центре композиции изображены двери, украшенные густой орнаментикой, которые создают ощущение устойчивости и величественности восточного мироустройства в противовес динамике европейской цивилизации. Закрытые двери - это собирательный образ Востока, не допускающий чужеземного вторжения в мир древней культуры. Застывшие стражники в ярких, детально прописанных национальных одеждах и при полной амуниции охраняют покой своего повелителя. Они воспринимаются как древние символы восточной жизни.

Главная причина, побудившая Верещагина поехать в Туркестан, было страстное желание узнать, что такое подлинная война. "Я представлял себе… что война — это своего рода парад, с музыкой и развевающимися султанами. Со знаменами и грохотом пушек, с галопирующими конями, с большой пышностью и незначительной опасностью: для обстановки, конечно, несколько умирающих…" ****. Увиденные человеческие страдания, жестокость, варварство, гибель людей, физическая и душевная боль полностью изменили его представления о войне. Верещагин брался за винтовку и бесстрашно сражался плечом к плечу с русскими воинами, оставляя свое главное "оружие" — кисть и карандаш. Несмотря на молодой возраст художника, офицеры уважительно обращались к нему "Василий Васильевич", солдаты прозвали "Выручагиным". За проявленное мужество в бою Верещагина наградили орденом Святого Георгия IV степени "В воздаяние за отличие, оказанное во время обороны цитадели г.Самарканда, с 2 по 8 июня 1868 года" от нападения войск бухарского эмира. Это была единственная награда, принятая художником за всю жизнь.
 

Слева: После удачи. 1868. ГРМ
Справа: После неудачи. 1868. ГРМ

"Страшные картины настоящей войны" шокировали зрителей кровавыми сюжетами и беспощадной горькой правдой, они выходили за рамки официальной баталистики и представляли войну как величайшую общую трагедию и победителей, и побежденных. Истинным героем войны у Верещагина стал русский солдат, но не победитель со знаменем в руках, а раненный, смотрящей смерти в лицо ("Смертельно раненый". 1873, ГТГ). Российский и европейский зритель с волнением и растерянностью изучал сцену гибели русских солдат в окружении, с отвращением и страхом рассматривал отрубленные головы, насаженные на шестах в виде трофеев или валяющиеся под ногами шаха. Знаменитая сейчас картина "Апофеоз войны" (1871, ГТГ) - эпилог "героической поэмы", где конкретный сюжет приобретает свойства метафоры и вызывает апокалиптическое настроение. Верещагину наглядно удалось показать, что такое смерть и каков итог любой войны: пирамида, сложенная из человеческих черепов с открытыми ртами, навеки замершими в ужасающем крике, выглядит страшнее, чем сотни убитых на поле брани воинов.

Такие сюжеты казались современникам антипатриотичными, парадоксальными, непонятными и невольно заставляли задуматься о методах колониальной политики любого государства. Эти "дышащие правдой сюжеты", как писали петербургские газеты во время первой персональной выставки Верещагина в России 1874 года, вызвали ряд критических статей, обвинявших его в предательстве и "туркменском" взгляде на события. Оскорбленный Верещагин в знак протеста уничтожил три полотна серии, вызвавших особо яростные нападки ("У крепостной стены. Вошли" 1871, "Окружили — преследуют..." и "Забытый" 1871).

 

Представляют трофеи. 1872

В окончательном виде Туркестанская серия включала в себя несколько десятков картин, множество этюдов и более ста рисунков. Она экспонировалась на первой персональной выставке Верещагина в Лондоне в 1873 году, на следующий год — в Санкт-Петербурге и Москве. В каталогах выставок отмечалось, что произведения художника не продаются. Верещагин намеревался сохранить целостность всей серии с непременным условием пребывания в России. Туркестанская серия Верещагина демонстрировала новые успехи русской школы, особенно в области батального жанра, и вызвала большой интерес у западного художественного мира. На родине картины Верещагина не только удивляли техникой исполнения и новаторской интерпретацией сюжетов, но и спровоцировали в обществе волну дискуссий на тему колониального Востока и русского ориентализма. Для одних "азиатские" картины художника казались чужеродным явлением в русском искусстве, но для большинства это были "вещи действительно оригинальные и удивительные во многих отношениях… поднимающие дух русского человека". Художник Иван Крамской подытожил эти рассуждения, определив искусство Верещагина как "событие… завоевание России, гораздо большее, чем завоевание Кауфмана".

Туркестанскую серию практически в полном составе приобрел П.М.Третьяков при финансовой поддержке брата. Однако ее судьба решалась долго, а Верещагин уже спешил к новым путешествиям и впечатлениям. В апреле 1874 году он уехал на два года в Индию.

Продолжение следует…

* Верещагин В.В. Из путешествия по Средней Азии // Верещагин В.В. Очерки, наброски, воспоминания. СПб., 1883 

** Письмо П.М. Третьякова В.В. Стасову от 13 февраля 1882 года // Переписка П.М. Третьякова и В.В. Стасова. 1874 1897. С.65)

*** Русское название оружия – пищаль. По воспоминаниям сына художника – тоже Василия Васильевича Верещагина (1892 1981) "большая необыкновенно тяжелая пищаль" висела в московской мастерской художника в Нижних Котлах в коллекции оружия, среди кавказских кинжалов, шашек, стальной кольчуги и турецких ятаганов. В.В. Верещагин. Воспоминания сына художника. Л., 1978. С.45

**** Беседа с В.В. Верещагиным // Санкт-Петербургские ведомости, 1900. 6 (19) мая №132.

Автор: Светлана Капырина, хранитель музейных предметов 1 категории Отдела живописи второй половины XIX - начала XX века, куратор выставки В.В.Верещагина