- Я главным образом хочу написать не Вас, а вашу улыбку! – говорил Илья Ефимович Репин позировавшей ему для портрета артистке Татьяне Львовне Щепкиной-Куперник.
Как признавалась сама модель, улыбаться подряд два часа, да когда еще не смешно, было трудно. Улыбка вскоре превращалась в страдальческую гримасу, и однажды, она заметила художнику:
- Хорошо было Моне Лизе улыбаться, когда Леонардо развлекал ее жонглерами и шутами!
Как признавалась сама модель, улыбаться подряд два часа, да когда еще не смешно, было трудно. Улыбка вскоре превращалась в страдальческую гримасу, и однажды, она заметила художнику:
- Хорошо было Моне Лизе улыбаться, когда Леонардо развлекал ее жонглерами и шутами!
- Подождите, я вам сегодня покажу шутов!
В тот же вечер Илья Ефимович пригласил к себе в "Пенаты" поэтов-футуристов!
Несмотря на то, что новые веяния в искусстве и литературе Репиным не были поддержаны, он стремился общаться с молодым поколением творцов, пусть и не всегда ему понятных. В тот день пришедшие Каменский и Бюрлюк написали Илье Ефимовичу небольшое стихотворение – экспромт:
"Невыразимо великолепен
Сидел Илья Ефимович
Великий Репин!"
Но даже это поэтическое подношение не польстило радушному хозяину, и после ухода гостей он сознался в том, что имел "желание отделать этих шутов как следует, чтобы до новых веников не забыли!"
Репин был ярым противником авангардистских течений в искусстве, что в значительной степени усложняло его отношения с художественной молодежью тех лет. Однако, его взгляды на одни и те же вещи порой были до смешного переменчивы, что отмечали многие современники. "Иногда он резко менял свое мнение, и тогда иные упрекали его в неискренности, забывая, что Репин впечатлителен, человек минуты – и ему, как всякому художнику, случалось "сжигать сегодня то, чему он поклонялся вчера". А.Н.Бенуа оставил на страницах своей "Истории русской живописи 19 века" характерное определение личности Репина: "человек, вполне зависящий от настроения минуты, от последнего впечатления. В этом, положим, лучше всего сказывается его глубоко художественная натура, призванная отражать все, что творится вокруг нее". Он казался "то гением в творчестве, борцом с сильной волей, преодолевающим на своем пути всякие жизненные трудности, громким эхом, откликающимся на все общественные переживания, служителем доподлинной красоты, - то, наоборот…не обладающим волей человека, не разбирающегося в простых явлениях жизни, и мастером без четкого мерила в области искусства" - таков портрет великого Репина, оставшийся в памяти "товарища-передвижника" Я.Д.Минченкова.
Эта двойственность натуры со стороны выглядела вполне обаятельно. Несмотря на сопутствующую славу, у Репина отсутствовало чувство важности и надменности, он всякий раз удивлялся почету, который встречал в обществе, радовался, как великой чести, тому, что его приглашали в высшие светские круги, и любил в разговоре умалять себя и свое значение, причем в этом не было и тени игры и кокетства, наоборот, - искренность!
Многие отмечали постоянную улыбку на лице Маэстро, его "манеры особенные, не такие, как у других, быстрая походка, повороты живые и изящные. Во всем какая-то застенчивая скромность и в то же время маленькая рисовка баловня судьбы". Современнице Репин запомнился таким: "Был он небольшой, сухонький, весь "пружинистый". Некрасив: длинные волосы, растрепанный, бородка мочалкой. Глаза маленькие, глубоко сидящие, но зорко – внимательные – это пожалуй, больше всего в его наружности напоминало художника. Одевался он демократически, с небрежно повязанным галстуком…Движения у него были энергичные, быстрые, походка торопливая, речь слегка отрывистая, и в общем, - впечатление именно молодости… "
Внешняя моложавость и отсутствие барственного вида Репина однажды даже смутила одну даму, не признавшую в облике неприглядного гостя - великого художника, пришедшего писать портрет хозяйки дома, и велела оставить его в прихожей с указанием прислуге "Приглядывать, на всякий случай, за шубами!"
Комментарии
Отправить комментарий