И.И.Шишкин: "Природа есть единственная книга, из которой мы можем научиться искусству"


И.И.Шишкин на этюдах. Фотография​
 1891

"Лесным царем" Ивана Ивановича Шишкина называл сам Павел Михайлович Третьяков. Современники говорили, что "Шишкин – верстовой столб в развитии русского пейзажа, это человек-школа. Но живая школа".
Сам художник, будучи еще совсем юным в своем дневнике напишет: "Природа есть единственная книга, из которой мы можем научиться искусству", спустя несколько десятилетий Шишкин уже  займет  прочное и очень индивидуальное место в русской пейзажной живописи. Художественные критики признают в нем "великого мастера", равного которому нет "между русскими живописцами растительной природы". В нем видят "добросовестного и дельного", "сильного и реального знатока" своего дела, которому нет в технике препятствий к выражению чего бы он ни захотел из тонко подмеченного им в природе. Вне ее теперь для Шишкина нет мотивов, и она остается для него единственным образцом для постоянного изучения, при неиссякаемом потоке творчества", - отмечалось в обзоре 5-й Передвижной выставки. 
Излюбленным сюжетом  стали для него  лесные чащи, с их мшистой почвой, густой растительностью, с могучей листвой развесистых дубов, с красивыми елями и соснами.  Многочисленные живописные и графические штудии Шишкина,  зарисовки с натуры, выполненные с предельной достоверностью, в своем желании постичь натуру и технически тщательно проработать многообразие форм  природы -  полностью отвечали  духу времени, времени становления и расцвета  различных наук.  Его кисть словно "прощупывает" и мастерски воспроизводит любые живые создания  – отстающую сухую кору от дерева, мягкие мхи, или пушистые соцветия сныть-травы, при этом  давая возможность зрителю почувствовать смолистый запах леса, его утреннюю прохладу или свежесть вечернего воздуха.

Страница из юношеского дневника Шишкина

В основе больших завершенных полотен Шишкина всегда лежит тщательное и любовное изучение живой природы. Каждую осень, возвращаясь в Петербург после летних этюдных работ, художник привозил с собой десятки, а то и сотни натурных зарисовок и живописных штудий.  В одном из писем пейзажисту Ф.А.Васильеву, И.Н.Крамской, путешествовавший с мастером по  России, напишет: "Шишкин нас просто изумляет своими познаниями, по два и по три этюда в день катает, да каких сложных, и совершенно их оканчивает. И когда он перед натурой, то точно в своей стихии, тут он смел и ловок, не задумывается; тут он все знает, как, что и почему. .. Я думаю, что это единственный у нас человек, который знает пейзаж ученым образом". Природа для Шишкина всегда была и великим учителем, и источником, из которого он черпал знания и вдохновение. Сам мастер утверждал: "В изучении природы никогда нельзя поставить точку, нельзя сказать, что выучил это вполне…и что больше учиться не надо".
Как отмечали современники даже внешность Шишкина, его седая борода, высокий рост, придавали ему облик "старика-лесовика", точно олицетворявшего его любимую природу. Многие отмечали его практический ум, твердую волю и выносливость в работе. Он с трезвостью решал многие практические вопросы Товарищества передвижных выставок (членом которого являлся со дня основания) придумывал различные способы устройства и передвижения выставки по городам, изобрел для картин особые ящики, которые в разобранном виде служили мольбертами на выставках и были очень удобны для перевозки картин по городам России.
"Он один из первых выходцев из народных недр достиг признания общественности на трудном художественном пути",  - вспоминал один из его современников. Так, приехавшая из далекой Елабуги  (родины Шишкина) мать живописца и увидевшая в комнате развешенные в золоченных рамах картины, сказала с укором: "Ах, Иван, Иван!! Что же ты писал мне, будто ты маляр какой-то, а ты генерал". По ее, провинциальным представлениям, так богато жить могли только генералы.

Шишкин не был поклонником каких – либо чинов и гордился независимостью своего положения. Он всячески старался избегать встреч царя на открытии Передвижных выставок, куда художникам положено было являться во фраках. Но однажды ему пришлось предстать перед Александром III, пожелавшим видеть знаменитого автора лесных пейзажей.
И.Н.Крамской. Портрет И.И.Шишкина.
1873
Третьяковская галерея
- Так это вы пейзажист Шишкин? – спросил царь у сконфуженного облаченного во фрак Иван Ивановича.
Тот потряс бородой, молча соглашаясь с тем, что он действительно пейзажист Шишкин. Царь похвалил его за работы и пожелал, чтобы Иван Иванович поехал в Беловежскую пущу и написал там настоящий русский могучий лес.
Шишкину и на это пришлось опять потрясти бородой в знак согласия. Когда царя проводили, Иван Иванович  подошел к зеркалу, посмотрел на свою фигуру во фраке, плюнул, скинул чуждую ему одежду и уехал домой.  
В Беловежской пуще живописца встречали как великого вельможу, везде сопровождали и беспрестанно спрашивали "Куда вам, угодно" и "Что прикажете". Ивану Ивановичу такое отношение было несносно.  Не оставляли его в покоях и на этюдах. Как-то подъехал к нему управляющий лесами, посмотрел на изображенное на первом плане картины полузасохшее дерево, и обратился с просьбой: "Нельзя ли засохшее дерево на этюде уничтожить?"  Шишкин удивился, а управляющий продолжил: "Ведь вы повезете картину в Петербург, а там посмотрят и скажут: "Ну и хорош управляющий – довел лес до того, что деревья стали сохнуть".

Комментарии