Прошедшая год назад в Третьяковской галерее на Крымском Валу ретроспективная выставка "Гелий Коржев. 1925–2012" стала резонансным проектом с точки зрения восприятия советского искусства. Представление о соцреализме, как стиле официальной идеологии, а Коржеве, как "суровом" художнике, обратившемся в период "оттепели" к социальной повестке взамен социалистической, оказалось недостаточным. Особенно сложными для трактовки представились жанровые картины Коржева, как, например, произведение 1970-х годов "Егорка-летун" из собрания Государственной Третьяковской галереи. Сейчас произведение экспонируется в 28 зале постоянной экспозиции Новой Третьяковки.
"Самая русская картина"
На полотне Коржев изображает своего героя лежащим ничком на земле среди обломков летной конструкции, крыльев, похожих на паруса небесного корабля. Егорка одет в типично деревенскую одежду – рубаху и лапти – что придает художественному образу отчасти фольклорную, сказочную интонацию. Выбранное Коржевым имя, Егорка, отсылает к христианскому святому Георгию Победоносцу.
В композиции картины Коржев применяет частый для себя ход обратной перспективы, идущий от традиции древнерусской иконописи. Зритель смотрит на сцену сверху и выступает в роли как бы свидетеля и одновременно соучастника произошедшего события. Рассматривая картину в деталях и пытаясь выстроить логику развития сюжета, нельзя не заметить, что на изображенном герое нет очевидных следов физических увечий или смерти. Это наблюдение подводит к выводу, что Егорка Коржева не разбился, а находится в переходном состоянии покоя, сна.
Сам художник называл это произведение одной из "своих самых русских картин". Созданный им образ запыленной, среднерусской земли визуально продолжает типы национального пейзажа: "По краскам, цвет России, нашей травы, земли, неба… да и трагичность наша русская, национальная…", - Коржев.
Полет как миф и мечта
В основу сюжета картины лег древнегреческий миф о Дедале и Икаре, который, впрочем, занимает свое место в национальной исторической памяти и архетипах советского искусства.
Для более подробного анализы темы полета важно в первую очередь обратиться к реалиям современной для Коржева культурной ситуации. Одним из ключевых событий 1970-х годов можно считать выход фильма А.А.Тарковского "Андрей Рублев", завершенного режиссером в 1966 году, но показанного в ограниченном прокате только в 1971. В прологе к фильму Тарковский снимает в роли "летающего мужика" Ефима советского андеграундного поэта Николая Глазкова. В сцене на глазах у изумленной средневековой толпы герой Глазкова прыгает с колокольни Церкви Покрова на Нерли на воздушном шаре. В течение нескольких минут камера следует за его стремительным движением вниз, и, как следствие, падением, очевидным трагическим результатом полета.
Первым же наиболее достоверным свидетельством среди разрозненных исторических легенд о попытках полетов на Руси можно считать небольшой эпизод, упомянутый И.Е.Забелиным в его "Истории города Москвы". У Забелина "мужик", введший в траты бояр своей провокационной идеей полета, но все же не полетевший, не назван по имени.
Другой документ, апокриф, разоблаченный Д.С.Лихачевым, упоминает дьяка Никитку Крякутного, который предпринял попытку подняться в небо. На этой истории, возможно, основывается произведение А.А.Дейнеки "Никита – первый русский летун" (1940). Имея конкретные исторически реалии, герой Дейнеки – молодой человека, как и Егорка. Оба художника изображают не "мужика", а юношу, мальчика, тем самым связывая смелость поступка с молодостью, однако именно в произведении Коржева тема полета раскрыта с точки зрения внутренней драмы и переживания факта случившегося.
Поколение Коржева в 1970-е годы
Для поколения шестидесятников тема прерванного полета становится отчасти программной. 1970-е годы определили рубеж окончания преобразований хрущевской "оттепели" и курс на реформы, метафорой которых был именно образ взлета, как стремления к свободе и личного права на поступок, оказался сбит. Тем не менее, несмотря на меняющуюся политическую повестку, для современников Коржева воля к преодолению границ художественных, социальных и мировоззренческих оставалась постоянной внутренней задачей. И в картине "Егорка-летун", знаменующий переход от одного исторического времени в другое, Коржев лишь отчасти воплощает характерное для 1970-х годов состояние краха надежд и личного поражения.
Метафизический сон главного героя, олицетворяющий также момент паузы настоящего момента, остается другой немаловажной и не до конца раскрытой темой в этой картине. В частности, ретроспективная выставка современника Коржева Виктора Попкова, прошедшая в 2014 году в Венеции, была подана как проект, исследующий именно эту тему пограничного состояния героя, находящегося между сном и действительностью. И, возможно, не поддаваясь до конца логическому осмыслению с позиции факта происшествия, сюжет картины "Егорка-летун" позволяет нам и сегодня постараться задать ключевые вопросы о пребывании человека на некой границе категорий быта и бессмертия.
Авторы текста:
Вера Головина, научный сотрудник отдела живописи второй половины ХХ века
Евгения Яркова, научный сотрудник отдела живописи второй половины ХХ века
Евгения Яркова, научный сотрудник отдела живописи второй половины ХХ века
Комментарии
Отправить комментарий